Неточные совпадения
Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее
зерноВесны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь...
Помните Темир-Ленка, [Темир-Ленк — Тимерленг, или Тамерлан (1636–1405), среднеазиатский полководец и завоеватель.] который наблюдал муравья, сорок раз поднимавшегося с
зерном в
гору и сорок раз свалившегося под
гору?
— Рассудите сами, Григорий Васильевич, — ровно и степенно, сознавая победу, но как бы и великодушничая с разбитым противником, продолжал Смердяков, — рассудите сами, Григорий Васильевич: ведь сказано же в Писании, что коли имеете веру хотя бы на самое малое даже
зерно и притом скажете сей
горе, чтобы съехала в море, то и съедет, нимало не медля, по первому же вашему приказанию.
Да будет ваш союз благословен
Обилием и счастием! В богатстве
И радости живите до последних
Годов своих в семье детей и внуков!
Печально я гляжу на торжество
Народное: разгневанный Ярило
Не кажется, и лысая вершина
Горы его покрыта облаками.
Не доброе сулит Ярилин гнев:
Холодные утра и суховеи,
Медвяных рос убыточные порчи,
Неполные наливы хлебных
зерен,
Ненастную уборку — недород,
И ранние осенние морозы,
Тяжелый год и житниц оскуденье.
Но
горе вам, если раствор его составлен из
зерна, лежавшего в житнице дворянской.
От такой неожиданности Прозоров сначала опешил, а потом решился идти напролом, то есть взять магистра с бою, по рецепту Тамерлана, который учился своим военным успехам у «мравия», сорок раз втаскивавшего
зерно в
гору и сорок раз свалившегося с ним, но все-таки втащившего его в сорок первый.
Что, ежели вдруг весна придет бездождная или сплошь переполненная дождями?"Пойдут на низинах вымочки — своего
зерна не соберешь; или на низинах хорошо взойдет, да наверху
сгорит!" — мучительно думается ему.
Как она обернулась и мимоходом повела глазами на Дон-Кихота, так он и намагнетизировался. Та смотрит на него, потому что видит его смотрящим в первый раз после долгого беспамятства, а он от нее глаз оторвать не может. Глаза большие, иссера-темные, под черною бровью дужкою, лицо
горит жизнью, зубы словно перл,
зерно к
зерну низаны, сочные алые губы полуоткрыты, шея башенкой, на плечах — эполет клади, а могучая грудь как корабль волной перекачивает.
Про свое собственное училище барон сказал, что оно пока еще
зерно, из которого, может быть, выйдет что-нибудь достойное внимания общества; себя при этом он назвал сеятелем, вышедшим в поле с добрыми пожеланиями, которые он надеется привести к вожделенному исполнению с помощию своих добрых и уважаемых сослуживцев, между которыми барон как-то с особенною резкостью в похвалах указал на избранную им начальницу заведения, г-жу Петицкую, добродетели которой, по его словам, как светоч, будут
гореть перед глазами ее юных воспитанниц.
Сосед. Эка благодать у хозяина твоего. И сыпать некуда. Мы и то дивимся все, какой у твоего хозяина второй год хлеб родится. Как будто ему кто сказывает. То, летось, сухой год — в болоте посеял; у людей не родилось, а вы полно гумно наставили. Нынче мочливое лето — догадался же он на
горах посеять. У людей попрел, а у вас обломный хлеб. И зерно-то,
зерно! (Трясет на руке и берет на зуб.)
Что вы из солистов, то это почувствуете вы сами при первом прикосновении к серьезному делу, а засим, вспомните что сказано: «имейте веру с горчичное
зерно, и вы будете двигать
горами!» Не верьте в себя, но твердо веруйте в дело, в его правоту и святость, и вы тоже будете двигать, если не
горами, то массами живых людей, которые для нас теперь поважнее
гор!
И вдруг странно становилось: этот толстый неработающий человек в парусиновом пиджаке, — ему одному принадлежит весь этот простор кругом, эти
горы сена и холмы золотистого
зерна, и что на него одного работают эти десятки черных от солнца, мускулистых мужчин и женщин.
Для слабых смертных, присутствующих при подобной молитве, становился на мгновение понятен тот идеал евангельской веры «с горчичное
зерно», веры, способной двигать
горами.